ОМВД «Мещанское», актовый зал, весь личный состав отделения: после вступительной речи полицейского психолога сотрудникам раздают анкеты: «Подписывать свою фамилию не нужно», — три раза повторила психолог. В анкете наверху листка А4 напечатано: «Имеют ли место в вашем подразделении следующие явления?» Дальше идут 24 вопроса, на которые нужно ответить да или нет. В том числе: «Давали ли сотрудникам Следственного комитета или прокуратуры денежные средства (подарки)?» или «Имеются ли у вас факты подлога документов?»

«А вы читали откровения оперативника?» — спрашиваю у девушки с погонами капитана: «Ой, еще не успела, а что там?»

Из записок опера:

«Обычным летним днем я пришел на свою работу в маленький районный отдел одного из округов Москвы. Меня вызвали на селекторное совещание к начальнику ОМВД, где сообщили, что заместитель по оперативной работе улетает в командировку на Кавказ и мне предстоит возглавить уголовный розыск. Нас было всего четыре оперативника, а с учетом моего руководства — три. Я, как опер, выпадал из жизни розыска из-за бесконечных совещаний, отчетов, селекторов, аналитических справок и вызовов на ковер руководства.

Спустя неделю ко мне поступил материал по ст. 160 ч. 4 УК (Присвоение или растрата, совершенная организованной группой, либо в крупном размере. — NT). Несмотря на то, что статья экономическая и ее любит ОЭБ (отдел по экономическим преступлениям. — NT), многоэпизодность дела помогла бы накормить руководство округа «палками»*, которые они постоянно требовали.

Начальники московской полиции пытаются с помощью анонимного анкетирования оценить масштаб беды. Фото: Сергей Канев

Через сутки молодая следачка поехала в суд арестовывать злодея по требованию прокуратуры. Несмотря на слезные мольбы задержанного отпустить за 2 млн руб. на подписку, мы исполнили требование прокурора и вышли в суд. И тут был первый «нежданчик», и прокурор сам потребовал на суде подписку. Мол, человек положительно характеризуется по месту жительства (хотя справку мы не предоставили), жена, ребенок, постоянная работа (хотя присвоение было на 60 млн) и зачем человека закрывать? Судья, недолго думая, стукнул молотком, и кандалы бедного коммерсанта упали. Видимо, 2 млн все-таки нашли своего счастливого обладателя».

На ушах

Откровения оперативника наделали немало переполоха в московском управлении МВД: «палки» (раскрытые преступления) официально-то отменили в 2012 году. Но дело не только в том, что, оказывается, принцип «чем больше — тем лучше и любыми средствами» никуда не делся, в записках оперативника — ценник: кому, сколько и за что. Начальник главка генерал-лейтенант полиции Анатолий Якунин приказал найти автора и доставить к нему в кабинет. На уши поставили особистов, кадровиков, а в окружные управления ушла грозная бумага: «Глубоко проанализировать информацию, изложенную в прилагаемом рассказе и доложить». Вскоре из УВД пришли ответы: «Подобных фактов у нас нет». Тогда на Петровке, 38 придумали анонимное анкетирование.

Начальник главка генерал-лейтенант полиции Анатолий Якунин приказал найти автора и доставить к нему в кабинет. На уши поставили особистов и кадровиков

Из записок опера:

«На очередном заслушивании у зама по оперативной работе УВД последний обрушился с гневными речами на тему отсутствия на моей территории организованной преступной группы. Слушая его в одно ухо, я невольно подумал: самому что ли создать ОПГ?

Меня оставили после совещания, где этот же зам посоветовал спуститься в ОЭБ, где раскрыто многоэпизодное дело по ст. 159 ч. 4 УК (Мошенничество в особо крупных размерах) и идет дележка эпизодов. Зайдя в кабинет к начальнику 3-го ОРЧ ОЭБ (оперативно-розыскная часть Отдела экономической безопасности. — NT), я столкнулся с остальными руководителями, где наблюдал страшную картину реалий современной системы МВД: начальник 3-го ОРЧ начал разговор с того, что у него есть лишние 60 эпизодов (окрас ОПГ) и он готов делиться.

Тут последовало то, что меня чуть не опрокинуло со стула: один эпизод — 1 тыс. долларов.

Сразу же начальник 1-го ОРЧ попросил 20 эпизодов и положил на стол 20 тыс. долларов. Его примеру последовали остальные начальники, и началась ругань.

Понимая, что я ошибся дверью и что уголовный розыск скидывается по тысяче рублей на экспертизы по уголовным делам, а ОЭБ покупает «палки» по 20 тыс. долларов за раз, мне тут не место. На их фоне — мы бомжи.

На очередном селекторе мне вновь поставили ультиматум: сделать показатели до конца ноября. Но где их брать? Обзвонил всех знакомых следаков, один из них предложил отдать два грабежа и попросил за это 10 тыс. рублей. Боже! Я сплю? Даже начальник отдела настолько обрадовался, что дал личного водителя».

Оперативный аукцион

«Подписываюсь под каждым словом, — заявил на условиях анонимности корреспондентам NT знакомый оперативник. — Только мы еще платим по 100–200 руб., чтобы сдать документы в канцелярию».

По словам знакомых сыщиков, подобные «аукционы» якобы проходят и у них. Только расценки везде разные. Например, перед годовым отчетом стоимость «палки» по статье «Бандитизм» может взлететь до $35 тыс. Другие будто бы находят бомжей или наркоманов и договариваются с ними, чтобы те взяли на себя незаконный оборот оружия, кражи и угоны автомобилей.

У некоторых оперативников в тайниках якобы лежат заначки: пистолеты со стертыми номерами, патроны, гранаты без запалов и наркотики, и при необходимости можно слепить нужный эпизод. Причем частенько одни и те же «вещдоки» фигурируют в нескольких преступлениях.

Практически у каждого оперативника в тайниках лежат заначки: пистолеты со стертыми номерами, патроны, гранаты без запалов и наркотики, и при необходимости можно слепить нужный эпизод

…А анкетирование в ОМВД «Мещанское» подходит к концу. Один за другим полицейские идут к белой урне в углу зала: позже ее опечатают и отправят на Петровку, 38. В конце апреля на расширенном заседании московского главка должны обнародовать результаты анкетирования всех столичных ОМВД и УВД.

Из записок опера:

«Прошло 4 месяца, и мы платили за все: эпизоды, подписание дел в суд, карточки, экспертизы и вся прочая лабуда. Начальник отдела выжимал свои карманы досуха, чтобы усидеть на своем месте. Одна экспертиза — 5 тыс. руб., уголовных дел — 30. Попробуй, набери сразу 150 тыс. Даже спонсорской помощи не хватало.

На одном из задержаний моему оперативнику и сотруднику ППС разбили лицо и порвали форму. Оформив материал по 318-й УК (Применение насилия в отношении представителя власти. —NT) и по 319-й УК (Оскорбление представителя власти. — NT), я повез его на возбуждение в Следственный комитет, или «коммерсантам в синем», как мы их называем.

Четыре часа ждал, пока меня примет зам межрайонного отдела. Почитав не спеша материал, он пошел к начальнику. После 15-минутного совещания меня повели покурить.

В ходе разговора зам спросил, знаю ли я их тарифы? Оказывается, 50 тыс. рублей стоит возбуждение по 318-й УК и 30 тыс. — по 319-й УК. Иначе у них не будет времени их расследовать и проще отказать. Я развернулся и ушел.

Еще «обрадовала» служебная проверка по факту порванной формы полицейского, типа не углядели на разводе, что у сотрудника ППС нет одного рукава на бушлате».

Немного статистики

По данным NT, в федеральном розыске за «применение насилия в отношении представителя власти» сейчас находятся 634 человека, а за оскорбление — 391.

Судя по сводкам столичного ГУ МВД, за месяц примерно 10 полицейских посылают «куда подальше», а троих-четверых избивают или рвут на них форму.

Что же касается дачи взяток следователям и прокурорам, упоминаемым в «Записках опера», то другой знакомый сыщик сообщил, что у них эту проблему решили по-другому: помимо подарков и цветов на профессиональные праздники для «коммерсантов в синем» вдобавок якобы арендуют сауну.

Из записок опера:

«Ваша руководящая политика, ваш произвол, господа руководители (МВД, прокуратуры, СК), — уничтожает все. Сотрудники боятся получать оружие, применять оружие, задерживать людей, делать показатели. Система уничтожена вашей тупостью, коррупцией и желанием выслужиться, путем унижения, уничтожения и запугиванием обычных рядовых сотрудников. А сегодня — я увольняюсь, так как устал. И когда такие, как мы, начнем уходить, таких, как вы, могут начать отстреливать те, кого вы кинули, за просто так посадили или отказались посадить реальных преступников, но родственники погибших остались».

Вместо эпилога

Как выяснил NT, автор «Записок опера» предположительно служил в Северо-Западном округе и уволился два года тому назад.

За комментариями корреспондент NT обратился к начальнику Московского управления МВД РФ генерал-лейтенанту полиции Анатолию Якунину. Генерал в телефонном интервью заявил: «Взял на контроль эту публикацию и работаю над этим вопросом. Раз получили такой сигнал, может, он действительно есть. Я пока не готов сказать, какой масштаб, может, один процент. Но однозначно могу сказать, что системы такой нет».

По информации NT, откровения оперативника прочитал и глава МВД, генерал полиции Владимир Колокольцев, возглавлявший «Москву» до Якунина, — говорят, дочитал, обхватил голову руками и долго молчал.

* «Палка» — это карточка формы № 1 с данными о выявленном преступлении. Карточки складываются в ведомственную статистику, от которой зависят продвижение по службе и премии.